«Живопись Марголина проникнута гуманистической, человеколюбивой интонацией. Художник с какой-то наивной ранимостью относится к вечному распределению ролей — жертва, палачи, любопытствующие наблюдатели, равнодушная толпа, погруженная в свои низменные страсти», — Александр Боровский.
«Думаю, что сложный теологический сюжет о слиянии Христа со своей Невестой-Церковью после конца света еще никогда не был представляем в такой любвеобильной иконографии, с такой чувственностью цвета», — Иван Чечот.
«Дмитрий Марголин — особенный художник. В нем удивительным образом сочетается творческая и человеческая зрелость с неискушенностью художественной системой современного искусства. Мы наблюдаем сформировавшегося автора, о котором хочется говорить. Его работы наполнены густой внутренней энергией, сконцентрированной в цвете и насыщенности композиции. Экспрессия и гротеск, боль и исцеление… Обличительный тон, которого в последнее время не хватает русскому современному искусству, звучит пронзительно и беспощадно», — Анастасия Скворцова.
Кураторский текст. Анастасия Скворцова
Уличное и небесное. Александр Боровский
Аполлон в крови и оргиастическое целомудрие живописи. Иван Чечот
